Нина Ищенко
Так называется книга известного французского медиевиста Жака Ле Гоффа (1924 – 2014), яркого представителя Новой исторической науки, продолжателя дела Марка Бока и Люсьена Февра, составителя книжной серии «Становление Европы».
Я училась еще в советское время и усвоила учение о пятичленной формации, о господстве экономических отношений, об унылом феодализме, который бессмысленно сменяет разрушенную античность, где не осталось уже ничего интересного, и длится несколько веков, пока в эпоху Возрождения не начинается что-то увлекательное, яркое и запоминающееся вроде Великих географических открытий. Придуманный еще Петраркой образ темных веков был полностью усвоен советской исторической наукой, многократно усилен советской образовательной системой, и в этом плане мы гармонично вписывались в западную культуру, где Средневековье было темной дырой вплоть до середины ХХ-го века.
Для меня и для людей, получивших такое же образование, Ле Гофф навсегда запомнился как один из тех, кто закрутил колесо назад. Он писал книги, в которых Средневековье было ярким, интересным, живым и самодостаточным, а не провалом, заполняющим две античности – греческую и возрожденческую. Названия его книг говорят сами за себя: «Средневековье и деньги: очерк исторической антропологии», «Герои и чудеса средних веков», «Рождение чистилища», «Другое средневековье», «Цивилизация средневекового Запада», «Интеллектуалы в Средние века».
В его книгах много интересных идей, и что самое главное – всегда приводятся конкретные примеры. Это не отвлеченное теоретизирование, а живая история, в том числе история ментальности, то есть общественного сознания, а также общественного бессознательного, тез мыслительных привычек, которые сохраняются веками и определяются духовных облик культуры.
Все эти достоинства есть и у книги «Средневековый мир воображаемого». Книга составлена из нескольких разделов, которые в свою очередь состоят из статей, написанных по случаю, для разных сборников и мероприятий. Объединяются они несколькими большими темами: чудо и чудесное, пространство и время, тело и телесное, сны.
Нашим Ле Гоффом был Арон Гуревич. Для меня эта пара всегда представлялась ярчайшей иллюстрацией рассказа Борхеса «Богословы»: два человека, которые являются разными версиями одной и той же личности, переписываются, встречаются и горячо полемизируют. Одно из чудес прошлого, которое закончилось совсем недавно.
