Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
В стихотворении «Мадонна» (1930) Пушкин подробно описал какую-то картину, поразившую его воображение. Очевидно об этом же полотне он писал Н. Н. Гончаровой 30 июля 1930 г. : «Прекрасные дамы просят меня показать ваш портрет и не могут простить мне, что его у меня нет. Я утешаюсь тем, что провожу часы перед белокурой мадонной, похожей на вас, как две капли воды; я бы купил ее, если б она не стоила 40 000 рублей».
Вот эта последняя строка из письма многое позволяет нам понять. Известно, что в это время в магазине Сленина на Невском проспекте за такую цену продавалась т. н. Бриджуотерская «Мадонна» Рафаэля, которую предприимчивые продавцы пытались выдать за подлинник. На самом деле, это была старинная копия, хоть и очень высокого качества.
В пользу такого вывода свидетельствуют два обстоятельства. Во-первых, «Мадонна», принадлежащая герцогу Бриджуотеру (1758-1829), никогда не покидала Англию, а во-вторых, само описание, той Мадонны, которую видел Пушкин и, собственно, «Бриджуотерской», (она перед глазами читателей, на сайте) отличаются некоторыми деталями. У Пушкина Мадонна и Спаситель изображены на фоне южного пейзажа, подлинная картина Рафаэля (1507) помещает их в интерьер. Известно, что копиисты зачастую изменяли некоторые детали оригинала, согласно своим представлениям о «прекрасном».
Но, как бы то ни было, нам важнее то, что это полотно послужило поводом к написанию одного из самых прекрасных произведений русской поэзии. Если в стихах второго катрена и первого терцета сквозь описание картины мы видим божественный план бытия, потом происходит схождение на земной, то в заключительной, самой прекрасной строке, снова происходит вознесение в мир платоновских «идей».
Владимир Карбань
