Луганские записки. Теория на практике

Нина Ищенко

22 декабря 2014
Честертон не раз писал, что теология самая живейшая, насущнейшая и важнейшая из наук. Без теологических вопросов шагу нельзя шагнуть буквально. Самый несправедливый упрек тому, кто увлекается теологией, а заодно и философией, есть упрек в том, что он играет в игры в башне из слоновой кости. В этих заметках необязательность, безнаказанность и милую резвость мысли я могу себе позволить очень редко, а последнее время и никогда. Если такое происходит, это не потому, что я не вижу жизненной и политической важности обсуждаемых вопросов, это либо недостаток мастерства в изложении с моей стороны, либо проявление доверия к моим читателям. Я надеюсь, что меня переспросят прежде чем утвердиться в таких мыслях на мой счет, которые резко расходятся с моими убеждениями, которые я уже полагаю достаточно известными. Может быть я и ошибаюсь в этом, тем более что уже бывали прецеденты, но ошибаюсь я в оценке человеческих отношений, а не в оценке важности затронутых тем.

Жизненная важность теории особенно сильно проявилась в это лето. Я провела его в зоне военных действий. Война здесь не окончена и сейчас. Я не в ополчении, не в правительстве, я обычный мирный житель. У меня нет информации из первых рук, в лучшем случае из вторых и то с запозданием, а не конкретно в тот момент, когда нужно принимать решение при том, что у тебя на руках двое детей. По этим причинам я этим летом я до такой стпени погрузилась в область гуманитарных наук, что мне еще долго не захочется всех этих хайдеггеровских феноменов на практике. Теория решает, что мы наблюдаем в самом непосредственном значении. От того, что человек думает о Невидимой Руке рынка, свободной личности и сути русского народа зависит, что именно он видел своими глазами: ужасных сепаратистов, которые хватают гражданских прямо посреди улицы, угрожают и увозят рыть окопы, или отважных ополченцев, мирно беседующих с местным парнем, который им от чистого сердца пачку сигарет купил. Как вы понимаете, это описание одной и той же сцены, сделанное в один и тот же день. Эту сцену я видела сама и смогла скорректировать версии, но действительно важного-то я сама не вижу. Город обстреливают, всюду много вооруженных людей и жизненно важно знать, что всё-таки происходит на самом деле, а мы оказались в ситуации, когда на слова очевидцев положиться невозможно и воссоздать из них реальную картину может только какое-нибудь светило социологии, а не простой смертный без специальной подготовки. Как в таком случае понять, что происходит?

У меня остается один путь — не от частного к общему, а от общего к частному. История, теория, философия не фантазии безответственных простаков, они описывают реальность и позволяют предвидеть варианты развития событий. Ошибается ли Шпенглер насчет общеевропейского прафеномена, сохранилась ли в России имперская идентичность, что является субстанциальным и акцидентальным в советской культуре — это всё не оторванные от жизни игры в бисер, это теории, которые можно проверить, я проверяла их каждый день и проверяю до сих пор здесь, в своем городе, в своей жизни.

В Мой Мир

0

Tweet