Последнее эссе из цикла Татьяны Волоконской «Имя Рюрика», в котором рассматривается история домонгольской Руси сквозь призму антропонимики.
Татьяна Волоконская
История – это вечный танец очень-очень рационального с очень-очень иррациональным; чудес и исполнения небесных пророчеств в ней не меньше, чем интриг и скучных династических браков. Потому, например, фантастическое прозрение Мстислава Безокого и брата его Ярополка, старших внуков Юрия Долгорукого, ослеплённых по требованию владимирцев Всеволодом Большое Гнездо, самым младшим сыном оного же Долгорукого, – прозрение, совершившееся после усердной молитвы в церкви Бориса и Глеба на Смоленщине, – могло с равной степенью вероятности быть как красочным финалом политического спектакля, так и подлинным чудом. Причём чудо – оно на то и чудо, чтобы происходить внезапно, когда его не ждут и уж тем более не делают послушным орудием своих интересов. Так что когда Ростислав «Изгой» Владимирович нарекает старшего сына Рюриком, призывая на свою голову славу, власть, благословение основателей династии и прочие плюшки, то получает он мучительную гибель от яда и унижение своих сыновей, включая смерть того самого первенца Рюрика бездетным. А вот когда спустя столетие тёзка его Ростислав Мстиславич Смоленский решает вернуть имя «Рюрик» в родовой антропонимикон, то выходит из этого невинного желания… Впрочем, о том, что из этого выходит, надо бы говорить по порядку.
Read more