Ольга Бодрухина
Время, описанное в книге с алхимическим названием — расцвет капитализма в России. Понятно, что не построили у нас ни коммунизма, ни толкового общества потребления: остались лишь сказки о нем, да куча памятников. Точнее, надгробий. Идентификация себя как жителя трупа СССР, равно как и свободной России (или независимой Украины – да какая, нафиг, разница, раз уж перед смертью все равны) происходит через призму жизни прирожденного могильщика.
Владимир Кротышев прямиком из армейского стройбата попадает в сети воротилам похоронного бизнеса г. Загорск. Привыкший за годы службы копать мерзлую и прочную землю, парень обретает какую-то стремную физическую силу и ауру. Что не остается незамеченным профессионалами древнейшего института погребения. В данном случае «мертвая харизма» — очевидный плюс, которому все самопальные жрецы Сета и прочие типы в маргинальных тогах могут лишь по-черному завидовать. В романе Елизарова высится Зиккурат совсем другого плана, на который Владимир, не-Вавилен, начинает медленное восхождение от кладбищенского копаря и вышибалы до представителя некой сумеречной элиты.
Начинается все с описания постсоветского детства и тинейджерства, ничем особо не выразительного, кроме символической, почти что тарантиновской телеги про часы с личным временем, ночную вылазку на деревенское кладбище, а также игр в похороны мертвых зверушек в песочнице и труп ласточки в портфеле. Кто из нас в детстве таким вуду не занимался, пока не подключили кабельное телевидение?.. Или пока дядя с Дальнего Востока не привез приставку (нужное подчеркнуть). Другое дело, если инсайтам смерти не противостояли равные по силе инсайты жизни, то чаша весов неизменно склоняется в сторону ямы. Яма — одно из имен бога смерти. Попробуем осмыслить, какое бывает знание от него.
История-архетип. Один мальчик вызвался быть жертвой для Смерти, после того, как его отец опозорился негодными подношениями. Когда юноша, наконец, попал в пентхауз Ямы, оказалось, что тот настолько занят, что три дня гость оставался незамеченным. Чтобы загладить свою вину, Смерть дал пацану три бесценных дара, исполнил три желания. (далее…)
