“Фауст” В “Евгении Онегине”

Татьяна Масс
 

Печальная история Онегина — это красноречивый рассказ о самых первых шагах русского сознания по пути ухода от Бога. Это первый акт исторической драмы блудного сына, русского скитальца, экзистенциального девианта, понадеявшегося на свои силы, но не рассчитавшего их, заблудившегося в смыслах бытия и в результате потерпевшего сокрушительное жизненное фиаско. (В. Бачинин “Евгений Онегин как религиозный тип”).

Начало романа “Евгений Онегин” у образованного тогдашнего читателя с ходу вызывало несколько литературных референсов: и с романами “парадоксальнейшего автора” — знаменитого английского писателя XVIII века Лоренса Стерна, и с басней Крылова “Осёл был самых честных правил”, и с байроновским Чайльд-Гарольдом — путешественником скуки ради. Близкие друзья и родные поэта могли связать начало романа с сообщениями о мнимой смерти его дяди Василия Львовича Пушкина, которые рассылались его приятелями несколько раз: в 1815-м, 1818-м и в 1821 году. Пушкин, начав роман в 1923 году, знал об этом и, может быть, подмигнул таким образом шутникам в первой строчке.

Но есть ещё одна книга, которая также заметно отразилась в первых строках романа “Евгений Онегин”. Это средневековая легенда о докторе Фаусте, что была весьма популярна в средневековой Европе, интерпретированная разными авторами ещё до знаменитого романа Гёте. “Народная книга” — записанная легенда о докторе Фаусте, заключившем сделку с тёмными силами, — была переведена на французский язык и входила в большую серию книг под общим заглавием “Всеобщая библиотека романов” (“Bibliotheque Universelle des Romans”), которая выходила в Париже периодически, небольшими томиками (в 12-ю долю листа, в среднем по шестнадцати томиков в год) в течение довольно долгого времени (1775—1789); всего за это время вышло в свет 224 тома серии, а с дополнительными томами полная их коллекция состоит более чем из 300 книг.
Итак, немецкая народная книга о Фаусте, изданная книгопродавцем Иоганном Шписом во Франкфурте-на-Майне в 1587 году, правда, в поздней и сокращённой французской переделке была в личной библиотеке А. С. Пушкина. О том, что она была в руках Пушкина, свидетельствует несколько закладок, собственноручно вложенных поэтом в эту книгу.

(далее…)

Читать далее

Народные памятники! Поэты, воины, герои.

Коллективная память избирательна: что-то мы помним, а что-то забываем навсегда. Самые важные и ценные для общества образы, события, персоналии мы стараемся увековечить не только в словесном искусстве – сказках, песнях, романах, но и в материальных артефактах – памятниках. Ведь они несут наибольшую символическую нагрузку, и именно они оказываются под ударом в период общественных потрясений и исторических сломов. Примером тому может послужить «ленинопад» на Украине после Майдана. Впрочем, под каток националистического редактирования действительности попали не только памятники Ильичу, но и памятник полководцу Суворову, Жукову, матросу Кошке. И пока на Украине памятники рушили, у нас их строили. За время существования республиках появился целый ряд новых памятников: «Ополченцам», «Русским добровольцам», «Погибшим детям Донбасса» и другие. В одном их прошлых номеров «Казачьего вестника» я писала о сборе средств на Ржевский монумент – памятник погибшим солдатам Великой Отечественной войны. В России есть и другие памятники, построенные на народные деньги. Я расскажу о самых известных из них. (далее…)

Читать далее

Пушкин в Китае

Нина Ищенко

Пушкин в Китае
Материалы доклада академика Алексеева.
Алексеев, В. М. О последнем, 1943 года, переводе «Евгения Онегина» на китайский язык. Из набросков к докладу «Пушкин в Китае» / В. М. Алексеев // Восток — Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Выпуск 2. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1985. — С. 252 — 271.

Доклад известного специалиста по китайской культуре, под редакцией или в переводе которого в советское время выходили чуть ли не все книги о Китае. Доклад сделан в 1943 году, что очень интересно в виду обстановки того времени. Идет война, в которой больше всех пострадали как раз Советский Союз и Китай. Вопросы культурных взаимосвязей между этими странами актуальны как никогда. Академик Алексеев в своем докладе рисует своеобразный портрет русской литературы глазами образованного китайца. Из доклада мы узнаем, что русскую литературу стали переводить в Китае в начале 20-го века, первые переводы Пушкина, его рассказов, выходили в 1919-1921 гг. Переводы «Евгения Онегина» стали делать позднее, и не с русского оригинала, а с английских переводов романа. Появление китайских русистов — дело далекого будущего. Великий северный сосед известен в Китае прежде всего и в первую очередь по произведениям Максима Горького, которые стали переводиться раньше и численно переводов намного больше. Как видим, поле для деятельности огромное, можно сказать, не паханое.

Два примера из доклада, которые показывают, как воспринимался «Евгений Онегин» при переводе не на китайский язык, а на китайскую культуру.

…«Он знал довольно по-латыни, чтоб эпиграфы разбирать». Переводчик задумался над словом «эпиграф», но в словаре под этим словом разумеется больше субстанция, чем форма, и в результате получилось, что Евгений «был начитан в изречениях мудрости (гэянь)», т. е. выходит, разбирал Сенеку и Аврелия. При такой системе образования Онегин не дал бы сюжета для
романа! — с. 257

…Однако самое трудное было характеризовать с первых строк дядю. Одиозное для китайца «Мой дядя самых честных правил» требовало поставить слово «честный» в кавычки, придать юмористический характер, что, по-видимому, было выше сил перевод­чика. Я сам как педагог, преподававший русский язык китайцам, позорно споткнулся на этом же слове «честный»: мой ученик отказывался понять, как можно вообще к честности относиться иронически: «Если в вашей стране относятся к этому иронически, то ваша поэзия нам не подходит». В переводе Люй Ина дядя стал «самый твердолобый, заскорузлый», как старая доска, не гну­щийся, — а все честные правила ушли вон. (У Элтона — замеча­тельно, с иронией: «His principles were always high».) — с. 257-258.

Читать далее

Пушкин — первый рэпер в мире :)

https://www.youtube.com/watch?v=agfhqoWzlN8

Рэп сейчас суперпопулярен в нашей стране.
Баста, Оксимирон, Фараон, Хаски, Грибы… Русский рэп звучит во всех дворах, машинах, дома и на концертах.
Мы знаем, что рэп пришел к нам из Америки. А откуда он попал туда?
Давайте вспомним нашего поэта Александра Пушкина.
21 августа 1836 года он написал стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»
Исследователи обратили внимание, что текст полон гипертрофированного самовозвеличивания, характерного для рэп-лирики. А в других его стихах встречается множество ритмических паттернов, которые легко находятся в творчестве Jay-Z, 50Cent, Dr Dre и других рэперов.
Именно Пушкин, лично зачитывая свою лирику в модных салонах Москвы и Петербурга перед дамами, то и дело упоминает тусовки и девушек. Что станет основной темой большинства современных рэперов.
В жизни Поэт ведет себя дерзко, не признает никаких авторитетов и сам составляет свой список мужских побед, в котором упоминает 113 женщин.
Тот же самый Пушкин, учась в Царскосельском лицее, изобретает жанр «рэп-версуса». Он морально уничтожает Вильгельма Кюхельбекера строками «Вильгельм, прочти свои стихи, Чтоб мне заснуть скорее!», после чего Кюхля бежит топиться к пруду.
Наконец, вы помните, как погиб великий русский поэт с африканскими корнями?
В перестрелке у Черной речки.
В последней из 29 перестрелок, в которых он участвовал в своей жизни.
Именно Пушкин стал первым гэнста-рэпером в мировой истории.
Его день рождения 6 июня отмечается сейчас как день русского языка!
Того самого языка, на котором впервые зазвучал рэп.
С днем рождения Эм Си Пушкин! С днем рождения, русский язык! С днем рождения, рэп!

Читать далее

Сумароков и его слава: литературная репутация как индикатор литературных процессов

Александр Сумароков — прозаик, поэт и драматург XVIII века, соперник Ломоносова на литературном Олимпе, основатель русского театра, был необычайно популярен среди читающей публики, однако произведения его стали устаревать уже при жизни. Последующие поколения не взяли у Сумарокова ничего, и уже во времена Пушкина его читательский успех был давно позади, и вплоть до наших дней сочинения Сумарокова переиздаются редко, в составе антологий и сборников, как страница истории литературы, которая заслуживает упоминания единственно в силу добросовестности исследователя.

Однако оценки Сумарокова в первой четверти XIX века отличаются особой резкостью: Карамзин выпускает словарь русских писателей, в котором нет статьи о Сумарокове, Жуковский его не любит, Пушкин пишет против него яростные инвективы… Если Сумароков всего лишь бездарный литератор, заслуженно забытый потомками, зачем сорок лет спустя свергать его с пьедестала? Это пристрастное отношение указывает на какой-то актуальный конфликт, на нерешённую проблему, которая всё ещё важна. Чтобы разобраться в этом вопросе, читайте статью Надежды Алексеевой, сотрудницы Отдела русской литературы ХVIII века Пушкинского дома, Санкт-Петербург. 

08_Алексеева

Читать далее

О Линнее, Японии, Пушкине, Иркутске, оранжереях, жень-шене и ящерицах

51020150_thunbergАнтрекот

Это, собственно, одна большая ветвистая история, но рассказывать я ее буду по кусочкам. И с конца.

Вступление: О благодарности

Сравнительно недавно в Нагасаки поставили памятник Карлу Петеру Тунбергу. Шведу, ботанику, 1743 года рождения. Это второй памятник Тунбергу в стране. Первый, если я не ошибаюсь, датируется 1825.
Два памятника иностранцу, прожившему в Японии всего 19 месяцев — с лета 1775 по зиму 1776.
Но вообще-то, со стороны японцев это — сугубое небрежение. Они покойнику и большим обязаны.

А вышло дело так. В 1761 Карл Петер Тунберг, сын бухгалтера, поступил в Упсальский университет. А в этот самый год Карл Линней получил рыцарский титул за научные достижения. Уж не знаю, это ли поразило провинциала, или он просто любил науку, но он записался в группу Линнея, вскоре стал одним из его любимых учеников — и закончил университет с двумя дипломами по классам медицины и ботаники. И не просто так, а с дальним прицелом.
Каким?
Ученики Линнея разъезжались из Упсалы по всему свету — собирать и описывать растения. И не то аспиранту, не то руководителю пришло в голову, что на довольно большом расстоянии от Швеции, на востоке, лежит территория с уникальной и практически не описанной флорой. Япония. А не описанной, потому что страна-то закрыта. Христианам ходу нет. Торговать может только голландская Ост-Индская Компания. И персонал ее может состоять только из голландцев.
Но где пройдет олень, там пройдет ботаник, и где пройдет тюлень, там пройдет ботаник, а уж где пройдет голландец, там ботаник проедет со всеми удобствами.
И Тунберг поехал в Амстердам и завербовался на работу в Ост-Индскую Компанию. Врачом. И в этом качестве уехал в Батавию, ныне Джакарта. Где и просидел три года, оказывая разнообразную медицинскую помощь, изучая тамошнюю флору и тамошнюю фауну (последнюю — куда внимательнее, чем хотелось бы) — и осваивая языки. Голландский, разнообразные пиджины на его основе, ну и японский, сколько можно.
А потом подписал новый контракт. Уже в качестве «голландца». Станционным врачом на базе Дедзима в Японии. А станционному врачу, граждане, положено по штату участвовать в ежегодной даровозительной поездке в Эдо. За тысячу километров. В медленной и торжественной государственной поездке. Через пролив и по всякому разному рельефу. Это ж сколько и чего можно собрать…
Тунберг, собственно, и собрал. И отклассифицировал. И вернулся. И опубликовал. И сменил к тому времени покойного Линнея на посту профессора. Но это уже другая история.
А пока что — памятник-то за что? (далее…)

Читать далее

Медный всадник в Севастополе

 

Литературно-музыкальная композиция «Медный всадник».10 марта в Севастопольском центре культуры и искусств (ул. Ленина, 25) будет идти литературно-музыкальная композиция «Медный всадник» из цикла «Пушкинская гостиная».

Мероприятие проводится в рамках проекта Бюро пропаганды художественной литературы Союза писателей России «Классика и современность» и при участии артистов ведущих учреждений культуры г. Москвы. К участию приглашены: народный артист России Валентин Клементьев, заслуженная артистка России Татьяна Шалковская, артистка Московской государственной академической филармонии Лариса Савченко, заслуженная артистка России, доцент Московской государственной филармонии им.П.И. Чайковского Полина Федотова.

(далее…)

Читать далее

нет — так; безделицу

Екатерина Ракитина

Уже решившись отравить Моцарта, завистник Сальери вдруг да выслушивает в особой комнате в трактире "Золотого льва" признание праздного гуляки в необъяснимом страхе, в тревоге, в чём-то странном и смутном, как не до конца памятный ночной кошмар.
Вы никогда не задумывались, отчего Сальери, выжженный дотла любовью к музыке, — невзаимной, увы, — берётся успокаивать Моцарта?.. ведь не для того же, чтобы жертва не дёргалась, правда? Есть здесь что-то настолько парадоксальное и вместе с тем безусловное, что бывает ещё только у Шекспира.

Синьор Антонио с ядом наготове отчего-то тянет с ласковым смешком взрослого, говорящего с напуганным ребёнком (все знают, но освежу): 

(далее…)

Читать далее